Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской д - Страница 63

Часть II. Елагин остров

Почти искусственный остров

Елагин остров, омываемый Большой и Средней Невками, самый небольшой из группы Кировских островов (2,1 км в длину и 800 м в ширину, площадь 96,8 га), однако ему принадлежит несколько рекордов. Во-первых, он девять раз менял собственников, во-вторых, четырежды на протяжении одного века менял имя, что вообще-то не свойственно петербургской топонимике, и назывался то Михайлиным островом, то Шафировым, то Мельгуновым, пока, наконец, название Елагин не закрепилось за ним окончательно. Ну и, в-третьих, – это, пожалуй, самый искусственный из Петербургских островов.

Взглянув на план конца 1730-х гг., мы увидим совершенно иные береговые очертания, нежели на современных картах. Остров в то время не имел ни тех живописных девяти прудов – четырёх северных и пяти южных, по которым каждый петербуржец в своей жизни хоть раз, да покатался на лодочке, ни той площади, что имеет сейчас. Зато он имел изрезанные топкие берега, поросшие камышом, вдоль которых пешему пройти было невозможно, а также унылые болотца по всей территории. Удобно тут было лишь охотиться с лодки на диких уток да рыбачить.

Судя по старым картам, остров как бы вплывал в Финский залив в окружении ореола небольших островков, то появлявшихся, то исчезавших после осенних наводнений, пока в 1820-х гг. их в результате масштабных земляных и гидротехнических работ не присоединили к телу острова. После этого площадь Елагина увеличилась. В те же годы клюквенные болота превратили в пруды и протоки. Не существовало первоначально и знаменитой Елагинской стрелки, воспетой поэтами, – это целиком искусственное образование и, без сомнения, творческая находка садового мастера Д. Буша и архитектора К. Росси.

Н.Г. Чернецов. Вид на Елагин остров. 1810-е гг.

Каких трудов стоило создать на Елагином «внутреннюю Венецию» – систему взаимосвязанных прудов и протоков, мы поговорим позже, пока же констатируем факт: нынешний остров лишь отдаленно напоминает Михайлин остров времен основания Петербурга, особенно учитывая то обстоятельство, что и знаменитый елагинский парк – также искусственное, рукотворное произведение. До его разбивки в конце XIX в. здесь росла лишь берёза, чёрная ольха, кустарник да камыш. Ни лиственницы, ни дубы, в большом количестве произрастающие ныне, из-за близости грунтовых вод здесь просто не выживали.

Начало парку положил ещё первый владелец, П.П. Шафиров, посадив возле своей усадьбы в восточной части острова несколько дубов, хотя, по легенде, которую охотно поддерживают служители парка, дубы сажал Петр I во время церемонии передачи острова. Один дуб из «шафировской коллекции» произрастает возле Елагинского дворца и доныне.

Все пруды на острове – рукотворные

Учитывая вышесказанное, можем ли мы назвать Елагин остров «кукольным и чересчур продуманным», как охарактеризовала его устами одного из своих героев петербургская писательница Лора Лашкова? Едва ли. Искусственность Елагина острова не бросается в глаза, пруды и протоки выглядят органично среди пейзажного парка, и, думаю, восемь из десяти посетителей скажут вам, что здесь всё так и было изначально. Из рукотворного лишь дворец возвели, аллеи устроили, да кое-где развели декоративные растения и цветы. Я сужу об этом, исходя из общения с друзьями и знакомыми, да и по собственному опыту, ибо, проводя в юности немало времени в Елагинском парке, я удивлялся и поражался природе, но представить себе, что все существующие пруды и каналы рукотворные, не мог…

Елагин остров, некогда облюбованный для утех и гуляний, таковым и остается поныне, то есть на протяжении более 200 лет. Из всех островов Невской дельты Елагин – единственный, от чьей территории пока не отгрызают кусочки всевозможные спа-отели, особнячки и ресторанчики, и его миновала судьба братьев-близнецов Крестовского, Петровского и Каменного, застроенных местами сильно, местами не очень, но везде без учета специфики места.

Остров и мода

Как менялась мода на развлечения в русском обществе в разные эпохи, можно судить по особенностям времяпрепровождения петербуржцев-ленинградцев на Елагином острове.

На протяжении почти сотни лет западная часть острова – всего-то несколько сот квадратных метров земли – являлась местом паломничества сначала петербургской знати, а потом и жителей всего города. И всё из-за игры света в водах Финского залива во время захода солнца. Невесть какое зрелище – закат солнца, скажет современный петербуржец, но в XIX в. мода на подобные зрелища, пришедшая к нам из Франции (вспомним Версаль), давала о себе знать.

Версаль значительно южнее Петербурга, и солнцем там можно любоваться с весны до глубокой осени, в Питере же интерес к Стрелке держался лишь в июне-июле, пока тепло и не слишком дождливо. Вероятно, по этой причине летние паломничества на Стрелку у нас были столь многолюдны. Ближе к закату петербуржцы облепляли Стрелку, любуясь тем, как огненный шар опускается в Финский залив под звуки музыки, выстрелы шампанского и залпы фейерверка. В короткие июньские ночи проявлялось существенное преимущества Петербурга перед Версалем: солнце садилось в Финский залив и уже через час всходило на противоположной стороне – на востоке, у Елагинского дворца. Ничего подобного во Франции, где ночи значительно длиннее, увидеть невозможно.