Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской д - Страница 118

К оглавлению

118


Пр. Динамо, 18. Особняк Лужецкого и Рудинского


Ныне особняк отремонтирован, надстроен мансардой и сохраняет облик загородной виллы. Бредущего по проспекту Динамо прохожего возле дома встречает голубиное воркование. Подобные этой голубятни часто встречались в Ленинграде 1950-х гг., но для нынешнего Петербурга сие весьма редкое явление.

Котеджный городок
(пр. Динамо, 23)

Современный коттеджный городок на пр. Динамо, 23, возведенный в 1998 г., является памятником той недавней эпохе, когда архитекторы и фирмы-застройщики ещё не дерзали строить на острове что-либо выше двух этажей, стараясь вписаться в «дачную» среду Крестовского острова. Авторы проекта – А.Р. Шендерович и А.Ю. Ананченко – учли специфику проспекта Динамо, не имевшего к тому времени многоэтажных зданий. Комплекс пострили в 1990-х гг. на месте снесённой серии многоквартирных двухэтажных домов, являвшихся частью Крестовского жилмассива.



Пр. Динамо, 23. Коттеджный городок


А до революции эта часть Александровского проспекта была практически не застроена. Хотя к 1910-м гг. почти все участки имели своих собственников, на планах напротив многих из них стояла надпись «п. м.», что означало пустопорожнее место. В 1930-е гг. пустеющее место заняли многоквартирные коттеджи – самая комфортабельная часть Крестовского жилмассива. В 1980-х гг. на месте обветшавших зданий решили строить профилакторий, был составлен проект, даже приступили к возведению, но с крахом СССР финансирование было остановлено. Затем земля была отдана под строительство коттеджей. Что они собой представляют, легко понять из одного частного объявления 2012 г. о сдаче коттеджа в аренду. Приводим его без купюр:

«Аренда роскошной 4-комнатой квартиры-таунхауса, удобно расположенного на Крестовском острове, общая площадь 192 кв. м, гостиная 40 кв. м, спальня 24 кв. м, вторая спальня 22 кв. м, третья спальня 20 кв. м, кухня 16 кв. м, терраса 15 кв. м, 2 ванные комнаты с джакузи и душевыми кабинами, авторский дизайн, классический стиль, эксклюзивная мебель, бытовая техника, автономная отопительная система, кондиционирование, бойлер, фильтры на воду, подогрев полов, высокоскоростной интернет, спутниковое ТВ, домофон, видеонаблюдение, охрана, 2 парковочных места… Стоимость 290 000 руб./месяц».

Каждая квартира имеет выход в собственный палисадник и буквально всё вокруг утопает в зелени. Можно иронизировать по поводу высокой арендной платы, но нельзя не согласиться, что таунхаусы – лучший вариант для Крестовского острова.

Особняк Стенбока
(пр. Динамо, 24)

Особняк по Динамо, 24, принадлежал до революции генералу Петру Михайловичу Стенбоку. Почему-то современные справочники приписывают здание другому владельцу – Стенбок-Фермору, путая этот род с родом Стенбоков. Нет, Стенбок-Ферморы, владевшие в начале XX в. побережьем от Лахты до Лисьего Носа и несколькими доходными домами в Петербурге, к особняку на Крестовском острове не имеют никакого отношения.

Строился особняк в 1913–1914 гг. по проекту военных инженеров Баумгартена Василия (Вильгельма) Фёдоровича и Апышкова Владимира Петровича. Капитан Баумгартен до этого участвовал лишь в строительстве морского и артиллерийского полигонов да преподавал инженерное искусство в Военно-инженерной академии, а полковник царской армии Апышков уже имел опыт строительства, как особняков и доходных домов (особняк Чаева на Каменном острове является своего рода образцом монументального «дачного стиля»), так и мостов, в частности, моста императора Петра Великого и Финляндского железнодорожного моста.



Пр. Динамо, 24. Особняк Стенбока


Дом на Крестовском, несколько угловатый и устремленный ввысь, чем-то напоминает замок – не хватает лишь зубчатых стен, да бойниц на третьем этаже. Но участнику Русско-японской войны П.М. Стенбоку в этом «замке» пожить почти не удалось. В 1914 г. его призвали по мобилизации на германскую войну.

Командовал шведских кровей генерал исконно русским войском – Уральской казачьей дивизией. Поэт Николай Гумилёв в «Записках кавалериста» описывает свою встречу со Стенбоком в 1914 г. на поле боя. «Мой взвод, – пишет Гумилёв, – был отправлен к штабу казачьей дивизии, чтобы служить связью между ним и нашей дивизией. Лев Толстой в „Войне и мире“ посмеивается над штабными и отдаёт предпочтение строевым офицерам. Но я не видел ни одного штаба, который уходил бы раньше, чем снаряды начинали рваться над его помещением… Жители бежали ещё накануне, обоз ушёл, пехота тоже, но мы сидели больше суток, слушая медленно надвигающуюся стрельбу, – это казаки задерживали неприятельские цепи. Рослый и широкоплечий полковник каждую минуту подбегал к телефону и весело кричал в трубку: „Так… отлично… задержитесь ещё немного… все идёт хорошо…“ И от этих слов по всем фольваркам, канавам и перелескам, занятым казаками, разливались уверенность и спокойствие, столь необходимые в бою. Молодой начальник дивизии, носитель одной из самых громких фамилий России, по временам выходил на крыльцо послушать пулеметы и улыбался тому, что все идёт так, как нужно».

«Рослый и широкоплечий полковник» в повествовании Гумилёва – это начальник штаба Уральской казачьей дивизии полковник Егоров, а «молодой начальник дивизии, носитель одной из самых громких фамилий России» – командир Уральской казачьей дивизии генерал-майор граф Пётр Михайлович Стенбок. Было ему тогда 45 лет.

118